Литстраница

Повешу колокольчик на нежную грудь И пойду, огибая селенья, Как прокажённый в трагический путь, По реке в город забвенья. Пусть рыбаки – суеверный народ, Обходят меня стороною, Пусть омывают мой тихий ход Ненужной, бестолковой молвою. Мне не важен каждый новый изгиб Реки судачеств и сплетен, Мне важно, чтобы никто не погиб, Чтобы я никого не встретил. И точно – дорога обозримо пуста, Я сам своему звону внемлю, Так можно лечь без судьбы и креста, В чужую, незнакомую землю. Будто разбойник, сам себя обокрав, Услышать перестал стараться И думал так, укрощая свой нрав, Узловатый, как посох старца. За этим не услышал, как в звон бубенца Моего, другой подмешался И стал нарастать, говоря без конца, Что мне другой повстречался. Кого оживили немые мольбы, Рождённые в ночи скитаний, Друг или враг или знак судьбы, Данный для испытаний. Бегу всё быстрее, неизвестность томит, Колокольчик дрожит за склоном И слышно – тоже навстречу бежит, Заражая звенит перезвоном. Вот встреча. Как всё же был я не прав, Думая – предполагая, Всю душу свою до дна исчерпав, Ревностью изнемогая. Я спросил её, мою сладкую боль, Спросил наконец её: "Кто ты? Куда ты идёшь, можно с тобой? Можно ждать тебя после работы?" А она мне задумчиво: "Не помнишь меня, Оглянись, ничего не знакомо? Не этот ли сад ты искал с того дня, Как ушёл бродяжить из дома? Не ты ли алкал сладкий сироп Найти в таинственной роще, Не ты ли охотился на моих антилоп, Когда-то ручных, между прочим. Отвечай быстро или забыл?"- Я в душе целовал её шею И смеялся легко, не пряча свой пыл, И колокольчик звенел веселее. 23-25.02.2007

Молю, сатанея, как бык перед боем – Поймите животное начало начал – Я весь у вас на арене ладони, Как будто со смертью судья обвенчал. Забитым нервом слышу разрывы, Волнуется сердце кровь горяча, Дышится тяжко – я вчера был счастливый, Теперь должен пасть под рукой палача. Его взгляд велик и сосредоточен, Грациозна постать уверенных ног, А я один здесь жив и непрочен И нет никого, кто так одинок. 6.02.2007

Музе Я не боюсь тебе сказать: Слушай других поэтов, Чтобы могла себе представлять Моё место в здании этом. Это не кирпич и не труба, Не стекло в оконном проёме – Это моя злая судьба В другом, постороннем доме. Может мой дом здесь не один В тесном ряду поколений, В каждом собака с правдой в груди Охраняет тихие сени. Можешь осмотреть чинно весь дом, Поднимая глазки всё выше, А лучше ласточкой свей гнездо Под удобным коньком его крыши. 28-29.01.2007

Музе 2 Ты же не знаешь, скажи, не обидишь, Какой я бываю дурак бедовый, А если узнаешь, возненавидишь Северный нрав мой, чужой и суровый. Не прячу от тебя скелеты в чулан, У входа не поёт канарейка в неволе, Но тайная сила подыхает от ран И плачет по ночам под досками пола. Мысли сегодня с мышами заодно, Спустились посмотреть в подвале, не сдох ли. Нет. Забился в угол на самое дно. Смотрит. И взгляд не сломлен нисколько. Посмотри, капризная, тебе дворец, А ему застенок – разговор с мышами, Хочешь узнать, какой будет конец? Оставайся здесь, оставайся с нами. Я снова видел вчерашний свой сон, Про то, что часов осталось так мало, Которые вместе мы проведём – Я и узник моего подвала. Принесли с собой сумерки к воротам моим, Обогнув замёрзший в снегу палисадник, Конные двое незнакомых мужчин, И двери без спроса открыл первый всадник. Вошли ко мне мальчик и мужчина с ружьём, И сказали они: «Нас должно быть трое – Этого твоего мы заберём, Там, куда мы идём, простор и раздолье". Я проснулся счастливый в вечной возне, В мире под обоями, где мысли как мыши, Хороводят и празднуют победу во мне, И язвы тихо укрывает камыш. Ты не спишь? Любимая. Будь со мной до конца. Пусть луна будет красная и снег кровавит, Когда вернуться два вечных гонца, И дух мой тело навеки оставит. 30-31.01-1.02.2007

Можно выпить чай с солдатами, Оставить одного в гостях, Можно вытереть пыль с распятия Над кроватью в канун рождества. Ведь ты молодая, красивая женщина, Кожа свежа и бела, Спроси его такого уставшего, Спроси как его дела. Помогая раздеться, от ноши избавиться, От тяжести доспехов и лат, Спроси его, почему он печалится, Почему он как будто не рад. Почему его взгляд такой опрокинутый, Пусть не молчит в этот раз, Каким был героем беспощадным к противнику, Как служил и выполнял приказ. Можно порхать перед ним в халатике, Протирая пыль по сто раз, И уснуть, обнимая любовно солдатика, Под распятием своего божества. 25.01.2007

Карлики Выбирали карлики своих карли'ток, Танцы до упаду – кружись потолок, Растревожил умы напрасный напиток, Лучше бы пили натощак молоко. Музыка ласкает счастливые пары, Обнимает карли'тку завороженный гном, За окнами улица – жёлтые фары Иногда освещают заброшенный дом. Одна карли'тка мне была интересней Всех остальных, её спутник увлёк Прятаться в углу в зелёном кресле От гостей бестолково танцующих ног. Что-то было знакомое – черты и повадка Дочери хозяина моих щедрот, Которую я полюбил украдкой, За птичкин нос и за капризный рот. Ну точно она, только в десять раз меньше, Потому что карли'тка, неудивительно – Наши представления всегда меньше женщин, Потому что думаем мы относительно. Вскочил я голый, как спал, и в зале Воцарилась тишина, и сказал лилипут – Это пьяный дворецкий, его нанял хозяин, А ещё он ключник, садовник и шут. Приободрились гномы, победив свои страхи, Советовали пить натощак молоко, Закутал я тело в белой рубахе И пошёл курить на холодный балкон. 22.02.2007

У неё большая грядка, Два кармана с серебром, А под лесом пруд и спрятан, Спит на дне огромный сом. У неё есть голубятня, В ней любимая одна, Есть голубка непонятно, Что воркует ей она. Каждый вечер смотрит в поле, Ожиданью края нет, Так прекрасно ей на воле, Но вдруг меркнет её свет. То ли облако на небе, То ли дым в степи ночной, Из земли далёкой едет Славный витязь молодой. Все призы ему в отчизне Доставались так легко, Взять ещё хотел от жизни И уехал далеко. Вот он спешился, подводит Напоить к воде коня И на воду долго смотрит В свете гаснущего дня. И под взглядом обнажая, Дрожь скатилась по плечам- Вот он тот, о ком мечтала, Всё тоскуя по ночам. Под ногами пропасть, яма И не в силах оторвать Листик в лапах урагана, Зебру в хищной пасти льва. Спать сегодня ляжем рано В ласковые руки сна, Чтобы с первыми лучами Выйти к отмели песчаной - На жареного голубя Половить сома. январь 2006

Она пролетела так близко, Что было желание поймать её хвост- Птица с глазами евангелиста, Белая нимфа с лепесточками роз. Она пролетела так низко, Что на миг потемнело и днём Стало как ночью таинственно И мы с нею были вдвоём. Мне казалось, я заметил клювик, И странный такой гребешок, Я хотел сказать: «люблю» ей И не готовлю силки и мешок. Я стоек и твёрд был в вере, Спокоен и трезв в страстях, Но птица оказалась химерой, Уносившей моё сердце в когтях. 8.12.2006

Спирали, выпрямляясь, становились плавными, Каждая буква превращалась в заглавную, Бумага желтела, старела печать - Люди узнавали, что должны были знать … Когда небеса были только с проседью, А у Солнца упряжка злей и занозистей, Влекомые гнедыми кобылами дни, Мелькали, как в жарком пожаре огни. И вот, облизанный языками пламени, Испёкся в печи не хлеб, а камень И можно было прочесть слова: «Узнает истину одолевший льва». Приходили волхвы с мокрыми взглядами, Уходили просветлённые миром разгаданным, Но однажды пришёл деревенский пастух, А камень был нем или нищий был глух. И стал он ждать, упрямый с рождения, Вопросы накручивались в клубок наваждения, По ночам расплетались в кошмарные сны В пьяном дурмане ранней весны. Истуканом сидевший превратился сам в идола, Так захотелось чудес невиданных, И совсем перестали его замечать Приходившие к камню вопрос задавать. Стали его мысли полны отчаянья, Стал дистрофичным язык от молчания, Решил свою ношу он сбросить с плеч И пастушьей плетью встал камень сеч. С первого удара золотые волосы Рассыпались на грудь каменной глыбы, Со второго запели человеческим голосом, Ставшие тёплыми каменные губы: – Чего же ты хочешь, живущий в неволе, В клетке из слов, дрязг, суеты? А он молчал, оглушённый король, Властелин недоступной никому красоты. Не верили счастью вожделённые руки, Целовали жадные губы туман, Цветущая ночь избавляла от муки Всех желающих верить в этот обман. Уснули, изнежив друг друга, как хочется, До самых глубин своего одиночества, Отдавшись течению сонной реки, Где резвятся под ногами поступков мальки. Ей снилась свадьба – молодожёны целуются, Из блюд она предпочла мясо курицы, А он убегал, забывая слова, Слыша за спиной приближение льва. Проснулся, крича, зверем затравленный, Сорвал одеяло, поросшее травами, С себя и с прекрасной подруги своей, Но нет ни её, ни счастливых детей. Он начал искать ответы разбросанные Беспечной, ещё тёплой, ранней осенью, Но следы вопросов в его голове Терялись в кошмарной кровавой траве. Всё раскрадено, всё разворовано, На глазах у луны и чёрного ворона, Лишь идол стоит там же, как встарь, Холодный, немой хоть моли, хоть ударь. Он молил ещё сфинкса, так, неуверенно, Внезапно став старше, чем пасмурный день, А потом убрал с пустынного берега Свою постаревшую слабую тень. 2006

У меня для вас есть новость, А вернее даже две - В подвенечном платье слово Ждёт супруга в голове. Кем он будет незнакомый, Нежный будет или злой, Приведёт её к короне Или спрячет за стеной. Кто родится после ночи Полной тайны двух сердец, Будет брак навеки прочен Иль сбежит шальной отец? Говорят, что не только словами, Он видел без одежды уже, Вот новость вторая – плохая - Не любят слова в неглиже. У ложа пожимая плечами, В нерешительном свете свечей Он встал и ушёл за молчанием В череду неясных ночей. апрель 2006

Возьми моё сердце, возьми мою руку И слово возьми и разбей по слогам, Но скорбный тиран мой сохрани эту муку, Прощая побег немого раба. Я на плантациях буду мыть твоё золото, А вечером тихим ступни твоих ног, И мерку за меркой, как по кирпичикам город, Соберу я в поэму отточенный слог. Чёрное небо давно надо мною, Чёрные волны и шелест листвы. Ты лишь одна зелёной весною, Как молитва о детской глубине синевы. Побег не случаен и не прощай мне И пусть собаки подозрений твоих Вцепятся в горло мне за камышами И придушат рыча не родившийся стих. апрель 2006